Паноптикум имени Кэролла

Или опять к вопросу «Почему кругом одна сплошная Алиса?». Видимо всё же потому, что когда-то некто Льюис сподобился выразить безумие в приятных сознанию формах, а мы сейчас хором бессовестно пользуемся. Да к тому же как-то до сих пор умудрились ничего совместно про Алису не написать. И то, разве что Коту Шрёдингера доставалось, обижая весь прочий научный паноптикум. Интересно, что сказал бы Ной, если бы мы, гремя каблуками по трапу, ввалились к нему на ковчег, требуя политического убежища? В общем, мы с  nniddhogr в очередной раз славно сплясали джигу на костях когнитивных штампов, смотрите, что получилось.

***
— А что она делает? — шёпотом спросила Алиса.
— Никто не знает, — также шёпотом отвечал ей Кот. — Только вот она смотрит на это дерево уже много часов подряд.
Одно из яблок вдруг сорвалось с ветки, упало и покатилось вниз по склону.
— Да-а-а-а-а! — Мышь Эйнштейна вскочила и победно заколотила себя лапками в грудь. — Вы видели? Все видели? Это я сделала! Яа-а-а!
И тут человек, который сидел под этой самой яблоней, вскочил и побежал к усадьбе, стоявшей неподалёку.
— Ну вот, — удовлетворённо отметил Кот. — Теперь у нас будет на три закона больше.
— Роботехники? — с надеждой спросила Алиса.
— Нет, — вздохнул он. — Других. Но не знаешь ли ты, откуда у тёзок эта странная тяга к трём законам?

***
Сияющая полоса вдруг перечеркнула небо, и что-то упало за дальним лесом.
— Ах-ха! — радостно крикнул Мартовский Заяц. — У нас есть чайник!
— Ваше утверждение безосновательно, сударь, — буркнул Безумный Шляпник, который как раз в этот момент пытался достать Соню из бутылки Клейна. — А Вашими стараниями у нас и без того предостаточно бесполезной посуды, а чаю выпить нет решительно никакой возможности.
— Могу предложить кружку Эсмарха, — дёрнул носом Заяц. — Пойдёт?
— Нет-нет-нет! — замахал руками Шляпник, чуть не уронив при этом бутылку с Соней. — Лучше попросите кого-нибудь сбегать за этим самым чайником. Чей чайник-то?
— Кажется, Рассела, — сказал Заяц и стал оглядываться по сторонам. — Рассел, голубчик, а сбегайте нам за чайничком, будьте добры!
— Вот ещё! — донеслось из-под стола. — Вы докажите сначала, что это мой чайник, а потом уже просите.
— А зачем мне кому-то что-то доказывать? — хмыкнул Заяц. — Я никому ничего доказывать не обязан.

***
— Не положено! — пророкотал огромный Демон Максвелла.
— Что не положено, почему не положено? — возмущался Белый Кролик, пытаясь как-то его обойти. — Мне только спросить!
— Всем только спросить! — ответил Демон, по-прежнему загораживая дверь.
— Обычно ситуация бывает безвыходной. Правда, сейчас я бы сказала, что она скорее безвходная, — задумчиво пробормотала Гусеница, пуская кольца дыма. — Но если не пускают через вход, нужно войти через выход.
— Да! — встрепенулся Кролик. — Где выход?
И тут огромный и страшный Демон Максвелла вдруг засопел и разрыдался.
— А Выхода-то и нет! — сказал он сквозь всхлипы. — Сманили родимого… В НИИ… чего-то…
— ЧАВО? — переспросил Кролик.
— Да не «чаво», деревенщина ты ушастая! — разозлился Демон. — Говорю же, в научно-исследовательский институт!

***
Воск со свечей уныло стекал в именинный торт.
— Мне сто сорок пять лет! — рыдала Алиса. — Сто! Сорок! Пя-а-а-ать! Столько не живу-у-у-у-ут!
— Ну не плачь, не плачь, — утешал Кот. — Все же знают, что тебе четырнадцать на самом деле, ну мало ли, что на бумаге написано! Бумага такая вещь, всё стерпит! Ну? Ну успокойся...
— Сто! Сорок! Пя-а-ать! — взвыла Алиса.
— Ну это же только на бумаге, ну что же ты... — терялся Кот. — Ну хочешь, мы бритвочкой пятёрочку подотрём, затрём, никто и не заметит, а? Бритвочкой отсечём всё лишнее, а? Верно? А ну, помогайте!
Оккам встрепенулся и согласно закивал, протягивая Алисе салфетку.

***
— И казалось бы, что перед вами обыкновенная шляпа, — говорил Безумный Шляпник, совершая какие-то пассы руками. — А теперь, внимание — кррролик!
И одновременно он сдёрнул скатерть, покрывавшую цилиндр. Из него выглянул Белый Кролик.
— Ваши посягательства на личное пространство я лично считаю противозаконными. Это интимная граница доступа, которую Вы нарушать не имеете никакого права, — сказал он.
— Вот-вот, — сказал второй Кролик, выглядывая из того же цилиндра.
— Хулиганьё! — завопил третий, протискиваясь между двумя остальными.
— Вас там сколько? — потрясённо прошептал Шляпник.
— Уже, кажется, пять, — важно сказал Белый Кролик. — Ан нет, уже восемь.
— Сеньор Фибоначчи! — возмущённо крикнул Шляпник куда-то в сторону. — Я требую, чтобы Вы прекратили несогласованные с руководством эксперименты!
— Лабораторию дайте, тогда и прекращу, — ответили ему. — А то выделили один ящик на двоих со Шрёдингером, да и тот распилить постоянно пытаетесь, фокусник чёртов!

***
— Ррраз, два, три, взяли! — командовал Шляпник.
— Ничего не получается, — устало вздохнула Алиса, утирая пот.
— Ну почему?! — взвыл Шляпник. — Всё ведь по книжке делаем, смотрите: мужик - 1 шт., баба - 1 шт., собака - 1 шт., кошка - 1 шт.
— Да разве ж это мужик? — доверительно шепнула Собака Коту. — Вот мой-то, Иван Палыч, как сейчас помню… Уххх, и суровый же был!..
— Что, опять без меня никак? — насмешливо крикнула Мышь Эйнштейна, которая отдыхала в теньке. — А говорили: проще пареной ре-е-епы… Иду-иду, не хнычьте.
— Значит так, — тихонько говорила Собака, оттянув Алису в сторону, — Сейчас мы это всё вытягиваем, а потом чуток обождём, пока котяра вновь не исчезнет. Тогда можно будет на четыре части пилить, а то больно жрать охота…
— А что тянем-то? — спросила Мышь, отряхивая лапы.
— Ну, если всё так просто, как расписывает наш дорогой Шляпник, — улыбнулся Кот, — Я могу предположить, что Яйцо.
— А мне вот что интересно, — задумчиво сказала Алиса, — Он его снёс до того, как открыл Америку, или сразу после?
— А я бы спросил так: что было раньше — Яйцо или Америка? — прошептал Кот, исчезая в воздухе.

***
— А вот, позвольте представить, Пифагор! — сказал Шляпник.
Пифагор застенчиво потупился.
— Величайший ум древности! — продолжал Шляпник. — Понимаете, умел видеть самую суть в, казалось бы, обычных вещах! Например, штаны. Все себе ходят в штанах и ходят, а этот думал две секунды — и осенило его: штаны-то, братцы, равны! Совсем равны, во все стороны! Будь они на илоте, на гражданине, на тиране! Равнее некуда! А? А? Верно я говорю же? Давай, скажи им, не стесняйся!
— Н-ну не сов-совсем так п-получилось с этими шт-штанами, — тихо пробормотал Пифагор. — Д-даже сов-совсем не т-так. К-ку-к-ку-куда как не т-так вышло.
Под взглядом Алисы Пифагор заалел, побагровел, замалиновел и слился со штанами.
— Цаг поправь, — одернул Заяц Шляпника. Тот шмыгнул носом, и колокольчик тихонько зазвенел.
— Еда! Где?! — подскочила Собака.
— Пилите яйцо, милочка, — сказала ей Мышь. — Хвост на отсечение даю, оно золотое.

***
— Демон, значит, Лапла-а-аса, — задумчиво протянул Кот.
— Ага, — радостно согласился демон.
— Всезнающий, значит, демон? — недоверчиво уточнила Алиса.
— Ну почти. Сил мне пока не хватает, чтобы всё знать. И сообразительности, чтобы всё осознать. Но я расту, — гордо сказал демон.
— Хорошо, скажи мне...
— Поверь, ты не хочешь этого знать.
— А...
— А для этого ты ещё маленькая.
— Ну тогда...
— Потому что Poe wrote on both.
— Демон, значит! Лапласа, значит! — никак не успокаивался Кот.
— Это по паспорту.
— А не по паспорту?
— Гугл, — ухнул демон и с этими словами начал медленно таять в воздухе, пока от него не осталась лишь строка поискового запроса. И вдруг она изогнулась в улыбку.
— Тоже мне, нашёл чем удивить, — пробормотал Кот.

***
— Отрубить ему голову! — донеслось из соседнего сада.
— А мне казалось, что Королева выгнала Палача, разве нет? — спросил Шляпник, разливая чай по чашкам.
— Ну не знаю, – ответил ему Мартовский Заяц, засовывая Мышь в сахарницу. — Поговаривают, что она нашла нового.
Оккам радостно заулыбался, продолжая точить бритву о ленту Мёбиуса.

***
Осёл печально смотрел прямо перед собой и не двигался.
— Ну? Ну? Ну выбери ты любую уже кучу! Ну и там овёс, и там овёс, какая разница!
— Нет, — сказал Осёл.
— Нет?
— Нет. С места не тронусь.
— Ну давай я выберу любую кучу, ну давай монетку бросим, я не знаю, только пойдём уже!
— Никуда мы не пойдём. Ни к левой куче, ни к правой.
— Почему?
— Потому что возле обеих стоит по ангелу с огненным мечом, — скорбно ответил Осёл.
— Что-а? — переспросил Валаам.
— А мы тут вроде как и не при чём, — сказала Алиса.
— Да? А откуда, по-твоему, взялся овёс? — ехидно хихикнул Кот.
— Я бы сказала, что от верблюда, — вздохнула Алиса, — Который застрял в игольном ушке. И ангелы оттуда же, потому что он им весь танцпол заплевал.

***
— Условный рефлекс — это вам не это! — горячилась Cобака Павлова. — Это вам не в тапки срать! Ничего личного.
Кот Шрёдингера нервно дёрнулся, Чеширский Кот добросовестно рассматривал чашку с чаем.
— Это наука! — продолжала Собака. — Это, как его, торжество мысли!
— Да ну? А мы, можно подумать, не при чём! — подорвался Кот Шрёдингера. — В самолётах в чёрных ящиках кто?
— Неужели вы?
— А кому ещё?! В Стартреке — и не надо на меня такими глазами смотреть! — в трикодерах кто?
— Может, вы ещё и там же в компенсаторах Гейзенберга?
— А кто там, по-вашему? Мыши Эйнштейна?!
Собака Павлова многозначительно хмыкнула.
— Мало? Да пожалуйста! В Каабе — кто? — гневно продолжил Кот Шрёдингера.
Сидевшие за столом озадаченно переглянулись.
— А что не так? Кааба куб? Куб! Чёрный? Чернее не бывает! А квадрат Малевича? Это же тот же чёрный ящик! Только в анфас!
— А то и в профиль, — подал голос Чеширский Кот.
— Именно! В конце концов, когда дура Пандора, выпустив в свет весь сонм древнегреческих бед, захлопнула крышку ящика, кто остался на дне с прищемленным хвостом?!
— Вы небось и в «Что? Где? Когда?» внутри каждого чёрного ящика сидите, — раздражёно сказала Собака Павлова.
— А в «Что? Где? Когда?», — Кот Шрёдиндера перегнулся через стол и уставился на Собаку немигающим взглядом, — я этот ящик знатокам выношу.
Собака подавилась чайной ложечкой. Кот резко откинулся назад.
— Ладно, — тихо проговорила Собака. — А мы — в космосе были.
В наступившей тишине было слышно, как в сахарнице Мышь Эйнштейна переваривает рафинад.
— Один-один, — спокойно сказал Кот Шрёдингера.
— То есть, люди как бы вообще не при чём? — робко подала голос Алиса.
На неё зашикали.

***
Бока чайника лоснились от умиротворения, носик излучал отрицательную энтропию.
— Ну? — нетерпеливо спросил Кот.
— Не кипит, — печально сказала Алиса, не сводя с чайника глаз.
— Ха! Дилетанты! — донеслось из сахарницы. — Дайте дорогу профессионалу!
Крышка сахарницы с триумфальным звоном укатилась в сторону. Из груды рафинада выползла Мышь и в упор уставилась на чайник.
Из носика повалил дым.
— Вот как это делается! — торжествующе сказала Мышь. — Ну а последствия расхлёбывайте сами.
— Последствия? — переспросила Алиса. — Мистер Рассел, а что за последствия?
— Ннну… — задумчиво протянул тот. — Может быть, это безобидная струйка предвещает появление джинна, а тот нас всех перебьёт.
Алиса испуганно посмотрела на мирно дымившийся чайник.
— А вы уверены?
— Нет. Но пока мне никто не докажет обратного, я буду считать, что это джинн, — отрезал Рассел. — А лучше джин.
— Налива-а-а-ай! — заорала из бутылки Клейна проснувшаяся Соня.
— Боже мой, — вздохнул Кот. — Мне сорок тысяч лет, чем я занимаюсь…